Поиск по сайту
Авторизация
Логин:
Пароль:
Регистрация
Забыли свой пароль?
Подписка на рассылку

Сетевое партнерство
РИЖАР: журнал рецензий
Сидоров А.И. В ожидании Апокалипсиса. Франкское общество в эпоху Каролингов, VIII-X века. М.: "Наука", 2018

Помпоний Мела. Хорография / Под общей редакцией А. В. Подосинова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2017. – 512 c.

Марей А.В. Авторитет, или Подчинение без насилия. - СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2017. — 148 с.


Рец. на: Каравашкин А.В. Литературный обычай Древней Руси (XI – XVI вв.). Серия "Humanitas". Москва: РОССПЭН, 2011. - 544 с.

Добавить рецензию | Мои рецензии

 
США СССР ММКФ Чили Люди и тексты Петр I обзор Китай Ницше Новое время новое время новая история Санкт-Петербург Европа Россия Италия Англия Сталин Москва варяги Япония раннее Новое время Вторая мировая война Первая мировая война Испания история Франция Украина история США Средние века Древняя Русь средние века история России История России Древняя Греция история Европы история России первой четверти XVIII в. история Франции Газовая отрасль России история культуры книжная миниатюра блокада Ленинграда русская православная церковь Великая Отечественная война Великая отечественная война история исторического знания рецензия Византия Британия Германия альманах разведка холодная война Западная Европа новейшая история Германии философия репрессии идеология документы каролинги могильник коммунизм Восточная Европа Латинская Америка советская историография Советская повседневность Александр I археология Прибалтика античность Декабристы геральдика декабристы капитализм Российская империя социальная история Возрождение национализм колониализм Французский ежегодник христианство антропология микроистория историческое знание политическая история исторический источник историческое познание историческая политика историография франковедение постмодернизм Средневековая Русь Тихоокеанская война средневековый город международные отношения историописание Великобритания американистика документальное кино XX век

Рец. на: Каравашкин А.В. Литературный обычай Древней Руси (XI – XVI вв.). Серия "Humanitas". Москва: РОССПЭН, 2011. - 544 с.

Аннотация: Главное достоинство книги – введение обширного контекста и искусное выстраивание связей в нем. Это касается, во-первых, формул, арсенал которых в поле авторского зрения очень велик. Во-вторых, четко артикулируемое жанровое мышление позволяет убедительно сопоставлять контуры высказываний в далеких по разным параметрам текстах и обоснованно говорить о традиции.

Ключевые слова. Древнерусская литература, литературный этикет, литературный канон, литературный обычай.

В отечественной науке о литературе с XIX века существует известная специализация: исследователи-медиевисты и ученые, работающие с литературой Нового времени, существуют как бы в параллельных мирах. Различается не только материал, но и методы исследования, и сам тип научной риторики. Такие исключения, как поздние работы Д.С. Лихачева, скорее подтверждают правило. Идеи преодоления этой специализации возникали еще столетие назад: вспомним, например, проект «Синтетической истории литературы» П.Н. Сакулина. Однако и поныне герменевтическая дистанция между русской медиевистикой и литературоведением очень значительна. И если язык литературы XVIII – XX столетий, в силу относительной современности, доступен широкой читательской аудитории, то язык книжности средних веков остается более или менее понятен только специалистам.
В этой связи особую роль приобретают такие труды, как книга Андрея Витальевича Каравашкина «Литературный обычай Древней Руси». Констатируя множественность методологических проблем медиевистики и глубокую ограниченность популярных представлений о древнерусской литературе, автор делает своей целью реконструкцию «историко-литературного и культурного контекста» (с. 9), позволяющего адекватно прочесть памятники средневековья. Последовательная реализация заявленного целеполагания сообщает книге ряд качеств, выделяющих ее среди работ о древнерусской литературе.
Прежде всего, это принцип, которому следует А.В. Каравашкин: не пытаться пересмотреть номенклатуру. Есть ряд памятников, устоявшихся в читательском и научном обиходе, и попытки расширения или трансформации этого ряда, как правило, мало влияют на общую картину литературного процесса. Автор сознательно отказывается как от подобных попыток, так и от изменения сложившейся периодизации истории древнерусской литературы. Подход А.В. Каравашкина носит не экстенсивный, а интенсивный характер: принципиально углубляется понимание хорошо знакомых памятников – таких, как «Слово о Законе и  Благодати» или послания Ивана Грозного – и за счет этого возникают качественные сдвиги в осмыслении древнерусской литературы как целого.
Соблюдение этого подхода требует от исследователя незаурядной научной эрудиции. При серьезной полноте обозреваемых подходов к проблемам, связанным с конкретными текстами, заметна некоторая отстраненность автора –позиция «над схваткой», по-видимому, наиболее корректная, когда речь идет о вопросах заведомо открытых, таких, как хронологическое приурочение того или иного памятника. (А по подобным вопросам «кризис перепроизводства гипотез», о котором пишет А.В. Каравашкин, действительно, налицо.) «Методическая установка», которую заявляет автор в своей книге, заключается в том, чтобы «обнажить спорные вопросы источниковедения и существующих исследовательских практик, побудив читателей обратиться к работам ученых» (с. 11). Степень же охвата научных источников, от давних до последних, у самого автора такова, что книгу вполне можно использовать как библиографический справочник по соответствующим темам.
С другой стороны, названная «интенсификация» подхода требует особенной концентрации концептуальной составляющей исследования. Прежде всего, такая концентрация предполагает всесторонний охват наиболее значительных современных тенденций в осмыслении предмета. Так, по-видимому, наконец, обрела устойчивость в медиевистике последних лет идея качественной дифференциации средневековой русской книжности и нововременной литературы по принципу религиозности / художественности, развиваемая в монографии. Другой важнейший пункт современного филологического подхода – понимание, что без знания средневековья «трудно понять <…> логику литературного процесса Нового времени» (с. 18) – хотя представление о самой этой логике может быть весьма различным. Наконец, современность исследовательской позиции проявляется и в том, как автор обращается с концепциями, повсеместно принятыми, а то и поспешно догматизированными в науке ряда последних десятилетий. Это касается в первую очередь теории «литературного этикета» Д.С. Лихачева. А.В. Каравашкин справедливо и весьма своевременно напоминает, что для самого Лихачева она представляла собой не окончательную модель, а скорее провоцирующую концепцию, подразумевающую полемику и диалог (см. с. 506). Автор книги, спустя полвека, вступает в этот диалог, выдвигая свою позицию, не отменяющую, но существенно корректирующую лихачевскую. Коротко говоря, суть этой позиции заключается в следующем.
Древнерусский книжник не был рабом строго нормативных правил текстопостроения. В его деятельности, как показала, в частности, Е.Л. Конявская, неизменно присутствовали индивидуальные авторские (хотя, конечно, априори не претендующие на оригинальность) смыслы, которые и определяли в итоге выбор инструментария приемов. «Средневековый книжник каждый раз реализует собственный проект, а литературная техника служит лишь вспомогательным средством для воплощения конкретного замысла» (с. 516). Топика, разумеется, существовала, но она не была жестко привязана ни к предмету, ни тем более к жанру. Поэтому применительно к древнерусской литературе следует говорить не об этикете, и даже не о каноне, а об обычае. «Обычай не предусматривает предопределенности и предрешенности. Этикетному формализму противостоит свобода авторских намерений» (с. 513). При этом важнейшая характеристика обычая – его принципиальная некодифицируемость. «Писатели учились на примере образцовых произведений, сами при этом не оставляя для потомков каких бы то ни было тщательно разработанных руководственных правил. Подражание авторитетным текстам <…> было заключено не в теоретических высказываниях, но в писательской практике, узусе средневековой книжности» (с. 36).
Противопоставление обычая – канону, связанному с нормативной риторикой, и тем более формальному этикету является важнейшим исходным постулатом книги. Как известно, С.С. Аверинцев вообще различал литературу и словесность по принципу присутствия в первой нормативной рефлексии. Подчеркивание некодифицируемого характера обычая – со стороны А.В. Каравашкина важный тезис, корректирующий общие места культурологии русского средневековья. Этот тезис позволяет уйти от распространенного гипноза «византинизма», побуждающего выводить решительно все стороны литературной и культурной жизни Древней Руси из византийского влияния. Сама теория «литературного этикета» органически связана с византинизмом, поскольку вырастает из лихачевской концепции «трансплантации», согласно которой византийская культура и круг чтения буквально переносились на древнерусскую почву. А.В. Каравашкин, опираясь на исследования В.В. Бычкова и В.М. Живова, показывает, что от ромеев усваивалась в основном лишь аскетическая традиция: «Репертуар древнекиевской книжности остается репертуаром отдаленного византийского монастыря, а не константинопольской библиотеки» (с. 116). Поэтому и риторический канон воспринимался не иначе как одно из проявлений ложной «внешней мудрости»: «отношение к любым опытам кодификации в области искусства слова долгое время оставалось подчеркнуто настороженным» (с. 29). В этом контексте, действительно, представляется более уместным вести речь не об этикете, а об обычае.
В теоретическом отношении изложенная позиция имплицирует представление о литературном развитии, которое сложилось в рамках формальной школы литературоведения (Ю.Н. Тынянов). Обновление приема понимается автором книги как движущий принцип развития. За счет этого возникает дополнительная возможность рассматривать развитие русской литературы как единый процесс, охватывающий и средневековье, и Новое время, – а именно к этому, как известно, стремился Лихачев. И хотя А.В. Каравашкин старается смотреть на древнерусскую словесность «с точки зрения синхронии» (с. 520), его исследование создает обширную базу для поисков диахронического характера.
И все-таки главное достоинство книги – введение обширного контекста и искусное выстраивание связей в нем. Это касается, во-первых, формул, арсенал которых в поле авторского зрения очень велик. Во-вторых, четко артикулируемое жанровое мышление позволяет убедительно сопоставлять контуры высказываний в далеких по разным параметрам текстах и обоснованно говорить о традиции. Ряд интересных наблюдений касается использования типичных конструкций в древнерусской литературе: такова форма икоса в «Повести о Петре и Февронии», или широко распространенная на протяжении столетий корневая эмфаза. Оригинально выполнено исследование стилистики «Слова Даниила Заточника». Анализ посланий Ивана Грозного в столь развернутой и концептуально обоснованной (а не в дескриптивной) манере, пожалуй, совершен А.В. Каравашкиным впервые… Но особенно много работа дает в герменевтическом отношении. Регулярное проведение сквозь книгу общекультурной оппозиции «свое / чужое» помогает «приблизить» средневековье к современному читателю. Реконструируется смысловая динамика таких общераспространенных концептов, как «мирская слава», или «недоумение» – применительно к текстам о монгольском нашествии. Такое произведение, как «Сказание о Мамаевом побоище», можно сказать, впервые оживает в прочтении А.В. Каравашкина (исключением в этом смысле являются только труды В.М. Кириллина, который сосредоточился на герменевтике, нумерологии и символике «Сказания»). Читатель, несколько ориентирующийся в материале, сделает для себя в книге немало открытий. А для студента или для человека, только приступающего к знакомству с древнерусской книжностью, работа А.В. Каравашкина станет одним из главных концептуальных трудов.
Разумеется, в книге есть положения, способные вызвать сомнение или несогласие. Так, на наш взгляд, тезис автора о синкретизме переводной и оригинальной восточнославянской книжности противоречит его же утверждению о русской специфике. «Единый сплав христианской словесности едва ли поддается искусственному разделению на свое и чужое» (с. 83), – пишет А.В. Каравашкин. Но еще на первых страницах был заявлен отказ от рассмотрения переводной литературы, и отмечено: «время, когда литературный обычай начал сосуществовать с привнесенным, “чужим”, новым, могло наступить только вслед за пиком зрелости сложившегося языка культуры» (с. 9). И впоследствии настаивание автора на том, что «плетение словес» XIV в. есть результат усвоения собственной домонгольской традиции (в противоположность распространенному представлению об этом стиле как результате второго южнославянского влияния) – тоже, как нам кажется, свидетельствует о маркированности своего, о маркированности оригинальной традиции (см. с. 303-304). Однако наличие подобных полемических соображений свидетельствует более всего о том, что исследование А.В. Каравашкина совершается на острие самых живых вопросов медиевистики, прикосновение к которым вызывает подлинный и заинтересованный отклик. Притом автору удается выдерживать тонкую грань, соединяющую научную строгость содержания с доступностью изложения. Этому немало способствует современность языка, в котором термины лингвистики и риторики, обычные в медиевистических работах, соседствуют с понятиями «суггестия», «стратегия», «тактика», применительно к средневековью лишь недавно введенными Е.М. Верещагиным и В.Г. Костомаровым.
В целом, книга производит впечатление очень современного и обобщающего труда, способного выполнять как научную, так и педагогическую функцию. Сам автор назвал его «введением в историю древнерусской литературы» (с. 10), помогающим «обрести коды, семантические ключи, помогающие понять другого человека и другое смыслополагание» (с. 11). Нам в этом видится обоснованное возвращение к старинной традиции, когда учебники для университетов как жанр не существовали – и это было одним из важных факторов, не позволявших возникнуть «образованщине». Если время компендиумов когда-либо снова пройдет, то именно книги, подобные труду А.В. Каравашкина, должны будут занять их место. На это, определенно, хочется надеяться.

Сайт "Культуроссика": http://culturossica.ru/2012/05/18/kuznecov-i-v-rec-na-karavashkin-a-v-literaturnyjj-obychajj-drevnejj-rusi-xi-xvi-vv-moskva-2011/

Автор:  Кузнецов И.В. 
Тип:  Рецензия

Возврат к списку