Поиск по сайту
Авторизация
Логин:
Пароль:
Регистрация
Забыли свой пароль?
Подписка на рассылку

Сетевое партнерство
РИЖАР: журнал рецензий
Сидоров А.И. В ожидании Апокалипсиса. Франкское общество в эпоху Каролингов, VIII-X века. М.: "Наука", 2018

Помпоний Мела. Хорография / Под общей редакцией А. В. Подосинова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2017. – 512 c.

Марей А.В. Авторитет, или Подчинение без насилия. - СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2017. — 148 с.


Ахмедов Айбек

Имя: Айбек
Отчество: Шухратович
Место основной работы (Организация/ВУЗ): Brunel University, London, UK
Подразделение (факультет): School of Law
Отдел (кафедра): International Public Law
Ученая степень: магистр
Научные интересы : ИудаистикаИсламоведение
Список научных трудов (до 1 Мб): [ Скачать ]

О природе раннего халифата

Говорить о раннем халифате это равно тому что говорить о темных веках Парфянского царства. В обоих случаях у историков есть относительно мало материала для манипулирования. При чем в отношении раннего халифата, у историков к тому же мало надежного материала.

Конечно же такие историки как Табари и Ибн Абд ал-Хакам создали более идеализированную модель истории раннего халифата. Но можно ли им верить? И как называть данный этап исламским или арабским? После знаменитого труда Юлиуса Вельхаузена, у нас есть веское основание называть по-крайней мере Умаййадский халифат арабским.
С другой стороны, возможно также что после воцарения Умаййадов резко изменилась и государственная политика Умаййадов в отношении религии. Но здесь возникает возражение и оно вполне обоснованно. Халифат не мог быть исламским потому что религия ислам еще окончательно не сложилась, считаеть Джеральд Хавтинг.
Гольдциер придерживается другого мнения. Он считает что Умаййады были нерелигиозными и подавляли всякое рвение к религии среди народа. Но здесь опять-таки применимо возражение Хавтинга. Но давайте вернемся к периоду, который в мусульманской историографии принято называть периодов праведных халифов (халифа-и рашидун).
В современной историографии существует достаточно много оснований для сомнения что Абу Бакр был халифов в том смысле в котором стали поздние халифы. Он правил или управлял ранней мусульманской общиной ничтожно мало - 2 года. За этого время, нам сообщают, он успел усмирить племена на территориии аравийского полуострова, который успели отложиться от верховенства мусульманской общины после смерти Пророка Мухаммада. В истории, эти войны называются ар-ридда, то есть войны против отступников.

За время правления Абу Бакра мусульманская община пребывала в эмбриональном состоянии и делала небольшие шаги в экспансии. Со смертью Абу Бакра, началась эра Умара б. ал-Хаттаба, который значительно расширил молодое мусульманское государство за счет завоеваний в Ираке, Египте и Палестине.
Историческое предание сообщает, что Умар ввел практику заключения договоров с не-мусульманским населением, отказавшимся принимать ислам. Хотя мы знаем из письменных источников что такая практика была начата еще при Мухаммаде. Но разница между ними заключается в том, что договоры Умара отличались строгими ограничения наложенными на не-мусульман.
Альбрехт Нот видел в договоре Умара ограничительную функцию, то есть целью заключения данных договоров, по его мнению, было ограничить взаимодействие между мусульманским и не-мусульманским населением. Мусульманское население было малочисленным и хрупким, поэтому нуждалось в самоидентификации посредтством изоляции.

Нам неизвестно какое число не-мусульман обратилось в ислам в то время, но ко времении начала правления Умаййадов можно предположить, что их число начало увеличиваться, что и привело к ограничительными мера, то есть введению статуса мавали. Нельзя сказать, что мавали было нововедением, институт мавали присущ арабскому родо-племенному строю и предполагает отношения патрон и клиент между лицом являющимся представителем конкретного племени и лицом, который не принадлежит или лишен членства в другом племени.

По мнению Патрисии Кроун, данный институт существовал до появления ислама, но истоки его кроятся в римском институте патронажа. Несмотря на значительную критику мнения Кроун на этот счет, все таки такую позицию можно принять.
О том, что в раннем халифате, особенно в Умаййадском отсутствовало равенство между арабами-мусульманами и неарабами-мусульманами говорит возникновения движения Шуубийа. Гольдциер был одним из первых который подробно описывал данное движение.
Но давайте более подробно об институте мавла. Само слово мавла с арабского означает с одной стороны хозяин, благодетель, а с другой раб, вольноотпущенник. Как мы уже указали, мавла до ислама означал клиента определенного племени, но после появления ислама и воцарения Умаййадской династии, которая по большей части была арабской, стало означать клиента арабского племени, который перешел из другой религии в ислам и должен пробыть в статусе клиента определенное время, чтобы стать полноценным мусульманином.
По мнению, Даниэля Пайпса, институт мавла имел следущие характерные черты:
1) Они были не-арабами;
2) Они были мусульманами; 
3) Они принадлежали определенному арабскому племени; 
4) Они имели низкий социальный статус;
5) Они были изолированы, т.е. они уже не могли жить в том обществе где жили и не могли интегрироваться в новое мусульманское общество.

В семейном отношении, если мавла:
(1) была замужем за араба, то её ребенок считался арабом;
(2) была замужем за не-мусульманина, то такой брак считался незаконным;
(3) был замужем за мавла, то ребенок считался также мавла;
(4) был женат на не-мусульманке, то ребенок считался мавлой, 
(5) был женат на арабской женщине, то статус ребенка был неопределенным, он мог быть или арабом или мавлой, в зависимости от обстоятельств.
Интересно также что по числу мавла, мы можем узнать темпы исламизации завоеванных территорий в раннем халифате. Так, например, ар-Рашид аз-Зубайр сообщает нам в своей книге "аз-Закха'ир ва'т - Тухаф", что у Мухаммада б. Сулаймана, бывшего губернатором Куфы с 764 по 772 гг. т.е. во время правления первого Умаййдского халифа Муавийи б. Абу Суфйана , было 50 000 мавла из которых 12 000 были вольноотпущенниками.
Здесь также стоит отметить, что мавла имели два вида происхождения: (1) из свободных; и (2) рабов. В случае, когда мавла был из рабов, а точнее из вольноотпущенников, к нему применялись определенные эпитеты, такие как абд, абд мамлюк, асир, гулам, хадим, хаси,малук, мукатиб, саби и васиф.
Продолжение следует...

Проблемы историографии ранней исламской государственности

Изучение истории раннего ислама сопряжено с определенными трудностями. Эти трудности в первую очередь связаны с проблематичным характером источников, на которые опираются историки, а потом с неопределенностью в применение методов исторического исследования.

В классической историографии традиционно сложились несколько основных методов исторического исследования. Однако, применить их, в контексте исследования раннего ислама, представляется довольно сложным, из-за несовершенства источников.
В 1991 году, Стефан Хамфрис писал: «Если нашей целью является постигнуть как мусульмане во второй половине 2/8 и 3/9 веков понимали истоки своего общества, то мы на верном пути. Но если нашей целью является узнать «что произошло на самом деле» т.е. найти надежно документированные ответы на современные вопросы о первых десятилетиях исламских обществ – тогда мы столкнемся с трудностями» (1).
Действительности трудности возникают тогда, когда мы пытаемся понять, что произошло на самом деле, а не как традиционные мусульманские историки представляют этот отрезок времени в идеале.  Эти трудности в первую очередь объясняются ненадежностью источников, которые имеются в нашем распоряжении. Эти источники в первую очередь письменные и закреплены в преданиях, которые изначально передавались устно, а потом были зафиксированы в письменной форме.
Значение устных преданий для целей историографии раннего ислама лучшим образом было описано Хамфрисом. В частности он писал: «арабские письменные источники  представляют более позднюю кристаллизацию плодотворной устной традиции. Эти источники могут стать адекватной основой для «научной» истории только того, когда мы изучим больше чем мы сейчас знаем  об устных преданиях: их истоках, социальных и культурных институтах которым оно было сформировано и передано, вариации и трансформации через которые они прошли в процессе передачи, изначальные условия в которых они были записаны, степень изменений которыми страдали первые письменные версии перед тем, как они достигли окончательной формы в середине 3/9 века. Вопросы такого рода были обсуждены повторно современными учеными, но их заключения находятся в области спекуляции, чем демонстрации. Свидетельство таково, что фактически разумная определенность может быть вне наших сил. 
… Поэтому первые семьдесят лет исламской истории привлекают наше внимание,  не только из-за огромного интереса в этом периоде, но также из-за исключительно методологических проблем причиненных нашими основными источниками» (2).

О ненадежности письменных источников первым объявил Игнац Гольдциер в своем фундаментальном исследовании «Muhammedanishe Studien», написанного в конце 19 века (3). В данном труде в отличие от своих предшественников, а также некоторых современников, Гольдциер основательно подверг сомнению предания, переданные от имени Пророка Мухаммеда (в мусульманской традиции называемые хадисами). Он показал, что эти предания не относятся к периоду, к которому их приписывают, а представляют более поздний период. Они, по мнению Гольдциера, были сфабрикованы разными политическими и религиозными течениями в целях легитимации своих притязаний.
Гольдциер считал, что предания передавались через три формы передачи: (1) иджаза; (2) мунавалах; и (3) виджадах. Первая форма предполагает разрешение одного лица передавать предание, переданное или сказанное им. Вторая форма предполагает передачу со стороны одного лица другому тетрадь, где записаны все предания, услышанные им. При третьей же форме, одно лицо приобретает право использовать книгу или предание, независимо от того, новое или старое, если это лицо владеет этой книгой или преданием.
И вот независимо от того, что существовали такие формы передачи преданий, Гольдциер считал, что предания были подвергнуты фальсификации, и объяснял он процесс фальсификации или фабрикации преданий только через единичные случаи, иногда методом индукции, от частного к общему.
Если исследование Гольдциера представляло первый этап в критике письменных преданий, то последующие ученые настолько разнообразили методы, посредством которых те или иные предания, что их критика коснулась не только предания приписываемые Пророку и его сподвижникам, но и последующим поколения вплоть до 9 века.
Среди них, особо стоит выделить Йозефа Шахта, «Истоки исламской юриспруденции», которого считается достойным продолжением критики начатой Гольдциером в его вышеупомянутом труде (4). За основу своей критики, Шахт специально выбрал предания, носящие правовой характер.  И отличие метода Шахта от Гольдциера заключалось в том, что тогда как последний использовал текст предания как объект критики, первый использовал цепь передатчиков, которые передали эти предания.
Продолжение следует…
(1)   Humphreys R.S., Islamic History: A Framework for Inquiry, Revised edition, London, I.B. Tauris, 1991, p. 69-70
(2)   Ibid. 70
(3)   Goldziher I., Muhammedanische Studien, ed. by S.M. Stern, trans. by C.R. Barber and S.M. Stern, Vol. II, George Allen & Unwin Ltd., London, 1971
(4)   Schacht J., Origins of Islamic Jurisprudence, Oxford, 1950