Заседание CLXVI

25 Января

Тема: «Прошлое на страницах шотландского журнала “Эдинбург ревю” 1802–1815 гг.»

Аннотация: Новаторская идея посвятить страницы журнала обзорам вышедших из печати книг с просветительских позиций, отказавшись от традиционного для того времени содержания подобных изданий, принесла необычайный успех учредителям нового шотландского ежеквартального проекта. Проблематика книг и, следственно, обзоров была широка: от новинок поэзии до усовершенствования в кулинарии. Немаловажное место занял анализ разноплановых изданий по истории. Благодаря этим обзорам – рецензиям и ежеквартальным перечням опубликованных издателями книг можно выявить представление просветителей о структуре исторического знания, его предназначении, определить круг авторов сочинений исторического характера, уяснить круг требований к ним со стороны рецензентов: что такое «история»; как, о чем надо, или не надо писать «историю», какие её периоды и проблемы привлекали наиболее пристальное внимание писателей и рецензентов и т.д.  Совокупность ответов на эти и другие вопросы позволяет составить картину восприятия исторического знания в мировоззрении британских интеллектуалов в условиях одного из турбулентных периодов слома институтов старого порядка.

Заседание CLXVII

22 февраля

Тема: «Становление классической советской индологии в 1930-е гг. (от Булича к Шолпо и Авдиеву)»

Аннотация: В 1930-е гг. советская историческая наука стремилась выработать «единственно правильные» нарративы по всем дисциплинарным направлениям. Особенное внимание со стороны государства уделялось истории Древнего Востока и античной цивилизации, так как на материале именно древней истории в значительной степени формировалось учение о единстве всемирно-исторического процесса и типологическом единстве синхронных обществ.

История Индии вплоть до конца 1930-х гг. не входила в сферу интересов советских историков-марксистов. Отсутствие собственной школы ученых, занимавшихся в дореволюционный период историей древнеиндийского общества; противоречивые установки К. Маркса и Ф. Энгельса относительно истории Индии; репрессии в советском востоковедении 1930-х гг. не позволяли сформировать советский марксистский взгляд на историю древней Индии (а также Китая).

Мегапроекты в области исторической науки, инициированные государством в конце 1930-х гг. ‒ написание многотомной «Всемирной истории» и учебных пособий ‒ требовали включение истории древней Индии в общую канву. В результате стечения относительно случайных обстоятельств пальма первенства выступить первым советским индологом-марксистом выпала египтологу Н.А. Шолпо. Очерк «Индия эпохи арийского завоевания», написанный для II тома «Всемирной истории», остался неопубликованным. Анализ этого текста позволяет уточнить методы работы Н.А. Шолпо. Наспех составленный по типу «лоскутного одеяла» из проецирования идеологических тезисов в духе М.Н. Покровского, «некорректных заимствований», грубой работы с переводами источников, этот очерк лег в основу советского освещения истории древней Индии. 

Схема, выработанная Н.А. Шолпо, была усвоена в наиболее «успешном» советском учебнике по истории Древнего Востока (В.И. Авдиева). Рассмотрение текстов очерка Н.А. Шолпо, написанного для «Всемирной истории», позволяет установить линии преемственности от его предшественников ‒ Н.А. Куна и С.К. Булича, которые готовили очерки по истории Индии для Большой советской энциклопедии и Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона.

Заседание CLXVIII (онлайн)

13 марта в 17.00

Тема: «Поэтика тела в латинской литературе XIII века»

Аннотация: Новое открытие человеческого тела резонно относят к достижениям Ренессанса XII в. Следующее столетие, эпоха высокой схоластики, продолжило эту интеллектуальную работу. Это способствовал как расцвет научной медицины, так и развитие изобразительного искусства. В XIII в. литература самых разных жанров и на разных языках свидетельствует о том, что читатель учился читать язык жестов, что он воспринимал тело как источник символизации окружающей действительности. Этот литературный процесс шел параллельно с изменением самой культуры тела, «техник тела», как выражаются вслед за Марселем Моссом историки-антропологи. В докладе будет рассмотрен конкретный казус этого многопланового процесса: никому не известный и пока не изданный латинский трактат Николая де Санктиса «Моральная риторика о функциях человеческого тела». Этот магистр из Кампании был капелланом папы Климента IV и написал свое сочинение для понтифика. Мы попытаемся разобраться в природе этого текста, его научном значении и в том, кому и зачем он понадобился в 1265 г.

Заседание CLXIX

26 апреля

Тема: «Времена у Фукидида»

Аннотация:

Древнегреческий историк Фукидид считал время, в котором он жил, настолько важным, что именно это обстоятельство побудило его написать исторический труд. Это время – Пелопоннесская война (431–404 гг. до н.э.) – мировая война. в которую были втянуты практически все древнегреческие полисы. Считал ли Фукидид свое время поворотным (Zeitenwende)? Вопрос непростой, и на него я попытаюсь ответить. А также прояснить, почему историк впервые отошел от анналистической системы изложения исторических событий по годам и стал делить повествование на «лето» и «зиму», т.е. на «высокий» и «низкий сезон» боевых действий? Ритм времени, разделение исторического нарратива на отрезки также будет рассмотрено в докладе.

31 мая

Заседание CLXX

Тема: Язык и стиль информационных и аналитических документов болгарского Комитета государственной безопасности (Комитет за държавна сигурност – КДС) и румынского Департамента государственной безопасности (Departamentul Securităţii Statului – DSS) по внешнеполитической тематике (70-е – 80-е гг. ХХ в.)

Аннотация: Становление и развитие государственно-политических режимов каждого из членов Восточного блока определили характер институционального развития органов, обеспечивавших безопасность их существования и функционирования внутри страны и на международной арене. Традиционно большое влияние на это процесс оказала степень близости к СССР и определение партийным руководством соответствующих стран основных внешне и внутриполитических приоритетов. На примере двух, игравших превалирующую с идеологической и институционально-организационной точек зрения роль в данном процессе организаций – КДС НРБ и DSS СРР рассматриваются общие и особенные черты языка и стиля информационных и аналитических документов по внешнеполитической тематике в 70-е – 80-е гг., адресованных ведомственному и партийно-государственному руководству, а также рассчитанных на внутриведомственное использование этих двух институтов государственной безопасности. Характерные черты развития политических режимов НРБ и СРР, их положение внутри Восточного блока, а также внешнеполитическое позиционирование нашли отражение во внешнеполитических аналитических и информационных документах КДС и DSS, повлияв при определённой схожести на стилевые и языковые особенности текстов соответствующих материалов. К числу наиболее важных предметов информирования и анализа, позволяющих провести сравнение этих документов, относятся определение противника, объяснение его целей и задач, выявление характера разведывательного интереса, собственно, двух служб в контексте внешнеполитических интенций НРБ и СРР, а также стилистика и композиция самих текстов подобных материалов, предназначенных для ограниченного круга адресатов.  

Заседание CLXXI

28 июня

Тема: «Образ язычества в славяноязычной литературе IX – XIII вв.»

Аннотация: Когда речь заходит об образе языческих верований в памятниках славянской средневековой литературы, обычно внимание исследователей привлекают давно и хорошо изученные, многократно, разнообразно (и разноречиво) истолкованные сведения древнерусских источников. Вместе с тем, сведения о славянском язычестве, намного более скромные по объёму, отмечены и в старославянских текстах IX – X вв., и в средневековой южнославянской литературе. 

Мы предпримем попытку ответить на следующие связанные вопросы: Чем определялся крайне малый интерес к полемике с язычеством у авторов известных нам старославянских и южнославянских литературных памятников? Насколько обоснованы предположения о несохранившихся южнославянских сочинениях как «модели» для древнерусских поучений против язычества? В силу каких причин именно русские книжники создали относительно последовательный, воплощённый в десятках в основном полемических произведений, образ дохристианской религии? Почему, в отличие от скандинавской и кельтской, славянской книжности чужды попытки «записи» или «реконструкции» языческих мифов? И, наконец, – насколько сведения славянских средневековых источников по этой теме отражают исторические реалии, а насколько – «должную» картину древних культов, сложившуюся на основе библейской и раннехристианской традиции?

Заседание CLXXII

27 сентября

Тема: «"Ужас объял всех присутствующих": покушение на Александра II и крушение царского поезда в диапозитивных сериях для публичных народных чтений 1880-ых гг.»

Аннотация: В первой трети XIX в. были изобретены устройства и технические приемы, которые позволяли оперативно, наглядно и просто сообщать самой широкой аудитории о значимых событиях в политике, науке и обществе. В европейских странах большими тиражами издавались иллюстрированные еженедельники, проводились публичные чтения с проекцией серий диапозитивов. В России журналы «Всемирная иллюстрация» и «Нива» выходили в 1869–1870 гг. и имели десятки тысяч подписчиков. Иллюстрированные журналы и диапозитивы для проекции, предъявляли публике не только картины выдающихся художников, виды местностей, портреты ученых и политиков, но и отчеты о военных компаниях, путешествиях, событиях из жизни аристократии. Злободневные события привлекали аудиторию больше, чем культурная и светская рутина, просветительская и духовно-нравственная тематика. 

Размеренная жизнь царской семьи освещалась через регулярные публикации личных, парных и коллективных портретов; изображений ритуальных событий: свадеб, крещений, коронаций, похорон. Изредка светская рутина нарушалась драматическими происшествиями.  1 марта 1881 г. было осуществлено покушение на Александра II в Петербурге; 17 октября 1888 г. неподалеку от станции Борки царский поезд, в котором Александр III с семьей и свитой возвращался в столицу, сошел с рельсов на высокой скорости. Оба события многократно представлены и на страницах иллюстрированных еженедельников, и в практике публичных чтений. Как именно были визуализированы эти события? Кто создавал изображения? Каковы были их сюжеты? Каковы была хронология и динамика их представления публике? Были ли различия между разными изданиями и диапозитивными сериями? Как их восприняли читатели и зрители?  

Заседание CLXXIII

25 октября

Тема: «Войны роз в "Комической истории Англии"(1894) Гилберта Эббота»

 

Аннотация: «Комическая история Англии» Гилберта Эббота, иллюстрированная карикатурами Джона Лича, – это исключительно живой, веселый, даже искрометный рассказ о прошлом Туманного Альбиона от «начала времен» до конца XIX в. При всей своей несерьезности он ставит перед историками ряд значимых вопросов, связанных с особенностями преломления исторической памяти в очевидно ненаучных текстах. Любопытно, что в данном случае перед нами два не вполне идентичных пласта информации: повествование Гилберта Эббота и иллюстративный ряд нередко не совпадают. Возможно, дело в том, что Эббот, по его собственным словам, «стремился сочетать развлечение с поучением», а Лич всего лишь обыгрывал самые яркие эпизоды национального прошлого в откровенно сатирическом ключе. Как бы то ни было, и автор текста, и иллюстратор не слишком углублялись в изучение минувших эпох, оперируя в основном историческими штампами. В этой связи особенно интересно высветить абсолютно неизученную область исторического сознания англичан конца XIX в., воссоздав популярные, клишированные взгляды на противостояние Йорков и Ланкастеров.   

Заседание CLXXIV

29 ноября

Тема: Архитектура исторического знания сквозь оптику формальной логики: взгляд дилетанта

Автор доклада (вполне обоснованно) считает себя дилетантом в исторической науке, однако, памятуя о ранее проводившихся при его участии исследованиях по интерпретации логических теорий (классических и неклассических) применительно к разнообразным практическим областям человеческой деятельности, взял на себя смелость приложить почти что универсальный инструмент формальной логики к такому специфическому объекту, каковым является историческое знание, рассматриваемое под самым широким углом. Доклад в большей степени состоит из вопросов, нежели из ответов на таковые. Вот некоторые из них: Уместно ли вообще вести речь о формализации исторического знания? Архитектура исторического «здания», несомненно, очаровывает дилетанта… А надежен ли его фундамент? Какая логика наиболее подходит для описания исторического знания: аристотелева, неаристотелева или ещё какая-нибудь? А что такое «логика» согласно Канту, Гегелю или другим авторам? Историческая теория – это формально-логическая система? А конкретное историческое знание – это интерпретация такой теории? Каков может быть типовой механизм верификации исторических фактов, инкапсулированных в рамки той или иной исторической теории? Уместно ли говорить о требовании формальной непротиворечивости теории как об универсальном методологическом требовании? Что представляет собой методология исторического исследования? «Истина абсолютная» vs «истина относительная» в рамках одной исторической теории. Что может дать оптика формальной логики в историческом познании? Как соотнести признанное, верефицируемое историческое знание с художественными произведениями на исторические темы? Поддается ли текст исторического романа логическому анализу?

Я предложу свое видение этих проблем и, надеюсь его обсудить.

Заседание CLXXV

20 декабря

Тема: «Медиевистика в России: вчера, сегодня… завтра?»

Аннотация: Медиевистика в России – конкретно-историческое явление, описать которое непросто. Прежде всего, потому, что обстоятельства ее рождения, становления и глубокой трансформации за последние 150 лет в значительной степени лежат за пределами собственно научных границ. Когда и почему она появилась; когда и каким образом была оформлена институционально; какую роль в ее развитии играла государственная идеология; обладала ли отечественная медиевистика собственной идентичностью; почему сегодня это некогда очень популярное научное направление стремительно маргинализируется; есть ли у русской медиевистики шанс сохраниться в будущем? В докладе речь пойдет не об историографии истории Средневековья в России, но об истории науки как неотъемлемой части истории страны.